 Почитательница Джойса читает электронную версию "Улисса" прямо на башне. |
|
Бык Маллиган, башня Мартелло и стрельба из пистолета в замкнутом помещении
Мысль пришла ещё в аптеке Свени (где Блум купил лимонное мыло для жены), а войдя в музейчик знаменитой башни Мартелло, откуда начинается действие романа Улисс, мы еще больше в ней укрепились – все люди, имеющие отношение к Джойсу, все эти одинокие интеллектуалы-энтузиасты, поддерживающие память о нем и затягивающие нас в эту увлекательную игру "пройди по Дублину путем Блума" – все они говорят таким дружелюбно-вкрадчивым, суггестивно-щелестящим тихим голосом, которым обычно разговаривают психотерапевты с пациентом, лежащим уже на кушетке. Трудно представить, что эти люди могут орать, например, или грубить, ругаться. Только погружать в гипнотический сон с видениям. И еще все они эдак кротко и приветливо улыбаются, это вам не американская бизнес-улыбка до ушей, это другая – мягкая, сочувствующая человеческому существованию в принципе. Так и ждешь, что они еще к этой улыбке - положат тебе руку на жилетку, погладят и успокоят: "Тихо-тихо, Вася, не нервничай, всё уже позади, ложись вот сюда на кушеточку, милый, щас мы тебе почитаем Улисса нараспев, все забудется…".
И вот, добравшись, наконец, до этой башни, куда собирались наведаться, еще планируя путешествие, мы как раз встретили целых троих таких персонажей – служителей культа Джойса. Все трое были мужчинами уже немолодого возраста – около 60-ти или даже больше. Один, расплываясь в этой своей печально-прекрасной улыбке, побежал искать для нас по загашникам материалы на русском языке, хоть и не нашел, но все равно приятно. Другой в это время терпеливо объяснял трем мокрым молодым людям, забредшим случайно в башню от купальни и увидевшим, что вход бесплатный – почему бы не зайти, – объяснял кто такой Джойс, и что он здесь делал. Но, кажется, при всем обаянии, объяснил не убедительно – дальше входной стойки с литературой студенты не пошли и забесплатно.
СПРАВКА
Роман "Улисс" ирландского писателя Джеймса Джойса (1882 – 1941) многие историки литературы считают одним из наиболее значительных романов XX-го столетия. Написанный в 1917-1922 годах в Италии и Швейцарии был впервые издан в 1922 году (к сорокалетию Джойса) на английском языке в Париже американской издательницей Сильвией Бич, выход романа сопровождался обвинениями в порнографии и судебными процессами в Америке. Книга была запрещена до средины 30-х годов в США и Великобритании. Роман принадлежит к господствовавшему в то время литературному направлению модернизму и представляет собой описание одного дня (16 июня 1904 года) дублинского обывателя, еврея по происхождению Леопольда Блума. Герой блуждает по городу, выйдя утром и вернувшись пьяным поздно ночью, встречается с друзьями, участвует в похоронах, пьет и ест в кабаках, попадает в бордель, постоянно думает о своей жене Молли, которую любит и ревнует и т. д. И все это сопровождается потоком спонтанных внутренних размышлений и переживаний, который вместе с попутными разговорами и составляют текст романа, – стиль, получивший название "поток сознания". Блуждания Блума символически сопоставлены со странствиями древнегреческого героя Одиссея (Улисс – латинизированная форма его имени, отсюда и название романа) из одноименной поэмы Гомера. Роман оказал огромное влияние на всю последующую мировую литературу. К 50-летию описываемых в романе событий, то есть 16 июня 1954 года, группа энтузиастов и поклонников Джойса прошлись по Дублину "путем Бума", читая где надо отрывки из романа, правда до конца маршрута так и не дошли, в середине его сильно напились и дальше идти не смогли. С тех пор празднование "Блумсдея" среди поклонников творчества Джойса стало традицией не только в Дублине, но и во многих крупных и мелких городах в мире, в принципе, эту увлекательную игру можно устроить хоть в деревне Гадюкино. В описанной в очерке башне Мартелло происходит действие первой главы романа.
Башня эта – мощное каменное сооружение, военный форт с помещениями для небольшого гарнизона, арсенала и пушкой наверху, вращающейся на турели. Названа по имени мыса Мортелла на Корсике (затем название немного обангличанилось, поменялись гласные), где два английских корабля в 1794 году упорно и кровопролитно штурмовали подобное же французское сооружение. Форт англичане взяли, но были поражены боевыми возможностями небольшого укрепления с одной пушкой. Поэтому уже вскоре, в начале XIX века, ожидая нападения Наполеона, таких небольших фортов на одно-три орудия настроили вдоль побережья Англии и Ирландии довольно много: вокруг Англии 100, в Ирландии 50. Особенно густо их возводили вдоль Дублинской береговой линии – целых 28 башен. Наполеон так и не пришел, отвлекся на Россию, а потом ему уже стало не до того, чтобы штурмовать какие-то башни вдали от родины. И не пригодившиеся укрепления использовались как попало уже не в военных целях, а с некоторых пор, как раз через 100 лет после постройки – в 1904 стали сдаваться внаем под жилье.
Ну-с, помещения, скажу я вам, крайне неудобные и жить в них может только какой-нибудь полусумасшедший художник, бедный поэт, которому не хватает денег на нормальное жилье, но место и обстановка, надо признать, вполне романтические: одна небольшая каменная комната для житья, в лучшем случае метров 20 квадратных, с узкими бойницами вместо окон, за которыми шумит океан. Если хочешь больше океана, то можно выйти на крышу, туда, где раньше стояла пушка, тогда будет ещё больше и океана, и ветра тоже. В принципе – идеальное место для бедных поэтов, кем и являлись все в ней проживающие граждане.
В башне всего два этажа, в первом этаже было два небольших помещения, где помещался арсенал, и была комната сержанта – командира гарнизона, где вряд ли мог бы кто-то жить (кроме сержанта), – там даже и бойниц не было, только вентиляционные отверстия, больше похоже на склеп. Во втором этаже самая большая комната для гарнизона, а на крыше площадка для орудия. Вот жить было можно только в этой комнате с бойницами на втором этаже. Во времена Джойса, а также в романе, жильцами этой комнаты были три литератора, включая самого Джойса (Стивена Дедала), а "ответственным квартиросъемщиком" был ирландский поэт Оливер Гогарти – прообраз Быка Маллигана.
Ну-с, теперь небольшая цитата из знаменитого комментария к роману С. Хоружего, описывающая, что там происходило в романе и в реальности:
"Реальный план. Сюжет и герои эпизода весьма близко отвечают реальности. Стивен, как уже говорилось, - автор, Джеймс Джойс. Бык, он же Роланд МалахияСент-Джон Маллиган, - это дублинец Оливер Сент-Джон Гогарти (1878-1957), Хейнс - англичанин Сэмюэл Чинвикс Тренч. Все трое действительно жили в башне Мартелло - одной из сторожевых башен, выстроенных в эпоху наполеоновских войн. Характеры, занятия, отношения лиц в целом сохранены, и даже кошмары Хейнса с воплями про черную пантеру - факт жизни. Однако отклонения от жизненной подосновы тоже немалы и интересны. Образ Маллигана в романе - откровенная и жестокая месть бывшему другу, притом, едва ли заслуженная. Гогарти был циничен, бесцеремонен, любил грубые насмешки, возможно, что и завидовал дарованиям Джойса, однако предателем и интриганом он не был. Человек большой личной храбрости, небесталанный поэт, знаток античной литературы, он стал со временем заметным и уважаемым лицом в Ирландии (членом Сената в 1922-1934 гг.) и написал несколько книг, читаемых по сей день. Наклонность же видеть всюду предательство и измену - глубинная черта натуры самого автора. Следы ее многочисленны: тема предательства - сквозная нить, один из лейтмотивов романа. Конкретно же, в сентябре (а не июне) 1904 г. Джойс оказался без угла и без средств (кров родителей он оставил еще раньше), и Гогарти дал ему пищу и приют в башне, которую он нанимал (в романе платит за аренду Стивен). Отношения их, хотя и дружеские, не были гладки; оба были молоды, заносчивы и строптивы. В ночь на 12 сентября Тренч во время своего кошмара выпалил из револьвера, после чего успокоился и заснул. Когда же кошмар вскоре повторился, палить из револьвера начал ради забавы Гогарти, избрав мишенью полку с кухонной утварью над койкой Джойса. Последний, найдя это личным выпадом, испуганный и оскорбленный, тотчас оделся и ушел. С тех пор он твердо считал Гогарти предателем и врагом. Решение о литературной расплате родилось тут же".
В этих комментариях Хоружего мне всегда виделась какая-то тень почти что осуждения Джойса: обижаться как будто было и не на что, это дружеские шутки, подумаешь, с кем не бывает – пострелял над ухом у товарища, а он ушел, больно обидчивый. Это у меня всегда вызывало легкое недоумение. В "Портрете художника в юности" Стивен Дедал, как известно, альтер эго Джойса, признавался, что он боится оружия, что как будто объясняет его робость, поспешный уход из башни Мартелло и обиду на Гогарти. Прочитав изложение ситуации по разным источникам, могу сказать следующее: я вот оружия не боюсь, я, пожалуй, к нему равнодушен, никогда не испытывал к нему ни страха, ни какого-то, скажем так, экзистенциального интереса, который часто испытывают грузные вьюноши, успешно откосившие от армии. Но если бы в одной комнате со мной ночевали два явно ненормальных существа, не умеющих путем обращаться с оружием, один из которых палит напропалую по ночам в какую-то привидевшуюся ему черную пантеру из нагана, а второй для забавы стреляет в посуду на полке над моей головой, то я не только тотчас же свалил бы из этой башни навсегда, но и перед уходом постарался обманным путем завладеть пистолетом и отвалтузить на прощанье обоих евойной рукояткой по вдумчивым лицам, чтобы стали еще вдумчивее. И больше уже никогда с ними не встречаться, а пистолет бы выбросил в окиян-море. Так что в этой ситуации я, пожалуй, на стороне доходяги Джойса, а не Гогарти и его английского сокамерника. Не понятно только, как этот Гогарти еще столько лет в ирландском парламенте продержался, там, наверное, все были такие отмороженные.
Вот такие мысли снова прихлынули ко мне, когда я стоял в этом тесном поэтическом общежитии в знаменитой башне и подумал еще, что они все трое чудом уцелели после такой пальбы, поскольку стены там каменные, круглые, пространство небольшое и рикошеты неминуемы.
Так что полезно побывать на месте действия, вот я не знаю, Хоружий там был или нет? Он же должен, по идее, везде побывать, если уж такой роман перевел и такой мощный комментарий написал.
Музейчик здесь небольшой, вот эти самые две комнаты на двух этажах, точнее даже полторы: эта "сержантская" комната – чуть побольше кладовки, в ней экспозиция из личных вещей писателя и фотографий – две витрины, в одной издания и рукописи, в другой личные вещи, посмертная маска и небольшой сундук - чемодан, фотографии на стенах – вот и все. Из личных вещей – трость, жилет, гитара, очечник и знаменитый галстук, который Джойс подарил Беккету, а Беккет потом передарил его музею, и еще сундук – его, якобы, сам Джойс подарил жене Норе.
В жилой комнате на втором этаже, осмотревшись на местности, мы посочувствовали поэтам – в такой тесноте приходилось жить, втроем в одной комнате, сидели за одним узким столом, постоянное мельтешение друг перед другом. В экспозиции представлены всего две кровати, точнее кровать (очевидно, место Джойса) и как-то странно высоко висящий гамак, в романе – подвесная кровать. Во-первых, гамак ужасно неудобный – и мелкий, и высоко висит, во-вторых, там где-то должна была стоять еще одна кровать, их же было трое, а ей там и встать особо негд. Бедолажечки, не удивительно, что они всегда были в возбужденном состоянии и постоянно ссорились. Но каково же было моё изумление, когда на сайте башни я прочитал, что в этой комнате должно было жить 16 артиллеристов - гарнизон форта! Это даже трудно представить – разве что артиллеристы должны были спать вповалку на двухэтажных нарах, да и то валетом. Эх, жизнь артиллерийская! Она не такая сладкая и беззаботная, как ПОЭтическая, даже если сравнивать с бедными поэтами. А уж богатые-то поэты наверняка нашли бы себе что-то поприличнее.
Идея музея в башне принадлежит известному дублинскому архитектору Майклу Скотту, в 37 году он построил себе необычную виллу на незадолго до этого купленном участке на острие этого мыса, прямо рядом с башней. Судя по всему, он и участок покупал, имея в виду близость к башне, а в ее архитектуре, по собственному признанию, зеркально повторил полукружья башни, причем три раза на разных уровнях. Ну, и конечно, он был поклонником Джойса, и в 54-м году купил себе еще и башню с участком – буквально соседний, через забор; и вместе со своими друзьями, тоже поклонниками Джойса, основал там музей писателя, который был официально открыт в 1962 году – в Блумсдей 16 июня. На открытии присутствовала Сильвия Бич – первый издатель Улисса и вообще близкий Джойсу человек, Беккет приехать не смог, но вот прислал этот самый галстук.
Музей на общественных началах поддерживался стараниями энтузиастов и спонсоров, затем всё-таки получил какое-то финансирование от города; в 1978 году к башне был пристроен вестибюль, а то там даже стойку с книгами поставить негде было. В 2012 году, как написано на сайте, финансирование резко сократили и предложили посещение сделать только по записи. Но тут поднялась общественность этого пригорода – а это в 13-ти милях от центра на юг, поселок называется Сэндикоув, и у них это, надо сказать, единственная достопримечательность на весь поселок, еще, правда, пляж. Вот общественность поднялась и нашла, как я понимаю, какие-то деньги для поддержки музея, ну плюс еще и пожертвования. В результате, сейчас он работает бесплатно круглый год – 365 дней в году и ведет очень активную деятельность, душа радуется за этот поселковый музей. Там есть "Общество друзей башни", мероприятия среди почитателей Джойса проводятся чуть ни ежедневно, правда, в основном, это пенсионеры, но участие, как и денежные отчисления, никому не запрещены, а только приветствуются. Они проводят разнообразные культурные походы-выезды, чтения, принимают гостей, устраивают костюмированные спектакли и даже – не только джойсовские чтения, но и "джойсовские купания", как это происходит в первой главе романа. В общем, из башни мы вышли тоже в весьма благодушном настроении – легкого культурного опьянения от общения с приятными людями и всего увиденного – и пошли купаться.
Надо сказать, что нам было удивительно это равнодушие дублинских властей к явно перспективной (в туристическом смысле) достопримечательности, не говоря уж об определенной культурной ценности – не могли денег достаточно подкинуть, пустили на самоокупаемость и народную инициативу. Мы-то об них лучше думали. Чтобы посетить эту башню, в Сэндикоув прибывает ежегодно свыше 50 тысяч туристов, а больше-то туда и ехать незачем от центра, где сосредоточены основные памятники. Пляжей же везде полно, не только возле башни, чай, побережье.
Если же вернуться к тексту романа, то напомню, что первая глава открывается сценой в этой жилой комнате на втором этаже, где присутствуют все три персонажа и центральной фигурой предстает Бык Маллиган, который бреется, а за бритьем не переставая паясничает и кривляется, неприлично пародируя христианскую службу, тексты и христианский обиход в целом. Джойс явно старается изобразить его в возможно более неприглядном свете, создать отталкивающее впечатление, например, неоднократно использует эпитет "жирный" и т. п. Хотя по описаниям современников было известно, что жирным Гогарти не был, а был, скорее, атлетично сложенным, спортивным. Видимо, для субтильного Джойса-Стивена, всякий, кто не напоминал видом жертву туберкулеза, был "жирным". Сцена с этой цинической болтовней и совместным завтраком заканчивается тем, что друзья спускаются к купальне, но купается только Маллиган, Стивен уходит в город.
Любопытно, я где-то прочитал (готовясь к путешествию и после него много всего поначитался), что Гогарти не раз публично провозглашал, что считает свое появление в романе комплиментарным: он, дескать, там единственный, кто вообще моется, бреется и купается. Все это мы тоже проделали, включая купание в скалах у подножия башни, где купался Джойс с друзьями. Мы как раз доехали до башни 2 августа, и я к купанию был полностью готов, Атлантический океан вполне заменил городские фонтаны в день ВДВ.
Надо еще сказать, что на поездку к башне в пригород Сэндикоув (формально уже, вроде, считается Дублином) мы ухайдакали полдня, что для нашего краткого пребывания в городе, пожалуй, было дорогостоящим по времени выбором, жена поначалу отнеслась к этому с сомнением – непонятный транспорт, билеты, пересадки – это всегда сложно в чужой стране, увязнем, потеряем время. Я прочитал несколько инструкций по пользованию билетами в транспорте и так ничего и не понял, руководящие указания к маршруту до башни на разных сайтах – тоже противоречили друг другу. Даже гид наш не знала и путалась в показаниях, хотя спросили заранее. Логичней бы было ехать на автобусах, на перекладных, тем более, что у нас были единые проездные на городской транспорт на пару дней, но времени было жаль и поехали на такси.
Кроме полезной экономии времени получили еще одну попутную экскурсию – таксист просто не умолкал всю дорогу и рассказал про все, что знал и помнил, сообщил много полезных сведений, едва успевали наматывать на ус. И это заняло 40 минут! Вместо обещанных 30-ти на поезде или автобусе. А вот уж назад мы решил-таки воспользоваться своими билетами и, собственно, автобусом – и не пожалели, хотя поездка заняла больше часу! Ездили ли вы когда-нибудь на двухэтажном английском автобусе (а мне давно хотелось проехать) по пригородам ирландской столицы, по узким улицам на большой скорости, сидя вверху прямо у переднего окна, когда ветки деревьев на обочине несутся вам прямо в лицо? Если не ездили, значит вы и не были в Ирландии.Захватывающее впечатление – стоимостью всего в один проездной автобусный билет – словом, мы не пожалели об этом путешествии к башне во всех отношениях.
Август 2019
